ФЕЯ ОЗОРСТВА

Сказки

* * *

* * *

По себе знаю, как нелегко живется озорникам! За шалости, между прочим, строго наказывают: оставляют без сладкого, ставят в угол, а иногда даже шлепают. Больно. А кто виноват? Думаете, сами шалуны и озорники? Не-а.

Виновата в этом младшая дочка из семейства фей, маленькая девчушка в конопушках. Ее зовут фея Озорства. Или просто - Озорница.

Нужно вам сказать, что живут феи на облаках, каждая на своем, отдельном. Подходящее облако выбирают придирчиво: чтобы оно было не слишком мягкое, иначе сделаешься неженкой, "принцессой на горошине", и не слишкой сырое, чтобы не схватить насморка. Зато на подходящем облаке феи разводят чудесные садики с розами и незабудками.

Облака, на которых поселяются феи, приобретают розоватый оттенок. Но когда у фей портится настроение (а они очень чувствительны!), облака тотчас темнеют, набухают, и из них капает мелкий теплый дождик.

Зато когда феи смеются, в небесах слышится щебетанье жаворонков!

Вот в какой семье жила Озорница. От того, что она уродилась феей, ей было не легче, чем какому-нибудь мальчишке-шалопаю. Пожалуй, даже труднее. За озорство ее постоянно наказывали. В угол, конечно, не ставили - где ж вы видели углы на облаках? Зато ее не пускали в сказки. Знаете, как это обидно для маленькой феи!

Однажды Матушка-фея позвала своих дочерей на завтрак. Все мигом слетелись к ней на просторное розовое облако, где дорожки посыпаны золотым песком (он иногда сыпется из хозяйки - ведь ей недавно сравнялось пятьсот лет). Недоставало только Озорницы. Поначалу никто не встревожился, потому что она и прежде опаздывала к столу. Но вот уже и позавтракали, а младшей феи все не было...

Тут все семейство возмутилось. Феи стали вспоминать многочисленные шалости и проказы Озорницы.

Например, историю с Золушкой. Феи давно взяли шефство над этой сироткой. Ей нашептывали добрые мысли, внушали самые похвальные черты характера. Словом, дело шло прямиком к свадьбе с принцем. Но вмешательство феи Озорства чуть все не испортило. Это Озорница подсказала придворным шалунам перевести часы во дворце на час назад. Пришлось Золушке так спешить, что она потеряла хрустальную туфельку... К счастью, влюбленный принц отыскал Золушку, и сказка завершилась благополучно, как и задумали феи. Но Озорнице тогда крепко досталось!

В другой раз Озорница чуть не погубила Герду из "Снежной королевы". Без спросу ворвалась в сказку в образе Маленькой Разбойницы, размахивая ножом и пистолетом, и напала на главную героиню. Ну просто сказочное хулиганство!.. Правда, сама Озорница и помогла потом Герде найти Кая.

И совсем уж некрасиво вышло с горшочком каши. Феи давно приглядывались к одной бедной девочке. И как-то раз сама Матушка-фея явилась пред ней, прикинувшись немощной старушкой, с вязанкой хвороста на спине. Девочка помогла фее, и в награду за это получила волшебный горшочек... И тут опять вмешалась Озорница. Это она увлекла девочку подальше от дома, а ее мама, как на грех, позабыла волшебные слова. А горшочек все варил и варил, и пришлось добрым людям, населяющим эту сказку, в каше дорогу проедать...

- Зачем ты это сделала?! - бушевала Матушка-фея после этого случая.

- Для смеха! - честно призналась Озорница.

Но чистосердечное признание не смягчило ее участи...

Теперь феи опять бранили Озорницу. И вдруг заметили, что облако под ними темнеет и набухает влагой.

А не слишком ли мы задергали девочку? - подумали феи-сестрицы. - Что ни говори, она - Озорница, значит, ей на роду написано озоровать да проказничать..."

А сама Матушка-фея подумала, что с тех пор, как она запретила своей младшенькой совать нос в сказки, некоторые из них выходят довольно скучными.

Наступило время ужина, но феи сидели, не притронувшись к лакомствам. Они скучали без Озорницы и думали об одном: чтобы она поскорее вернулась!

Где же была в это время маленькая беглянка?

Ее растрепанное облачко давно пересекло границы волшебной страны и летело над землей. Над нашей с вами землей. Озорнице очень хотелось познакомиться с обыкновенными, несказочными мальчиками и девочками. И там, где маленькая фея сходила на землю, не было конца веселым затеям и озорным проделкам!

Где же она сейчас, в эту самую минуту? - спросите вы.

Трудно ответить на этот вопрос. Найти Озорницу в целом мире шалунов и безобразников - все равно что искать иголку в стоге сена. Но я подозреваю, что сейчас она в соседней коннате озорничает с Егором и Никитой. Я слышу, как они прыгают на диване до потолка - приучаются к космической невесомости... Ага, вот одна из диванных пружин со звоном прорывает обивку!

Делать нечего, я встаю и вхожу в соседнюю комнату. Когда я переступаю порог, замечаю краем глаза, что знавеска на окне еще колышется. Словно какое-то невесомое существо выпорхнуло в форточку.

- Ну что, голубчики, в угол захотели? - строго спрашиваю я.

Мальчики молчат. Они сопят носами и не хотят в угол.

"А может, не наказывать? - думаю я. - Разве они виноваты в том, что их посетила девчушка в конопушках? Самая прекрасная из фей, которая умеет превращать нашу жизнь в озорную сказку!"

* * *

Детей давно уложили спать. На столе в детской комнате остались лежать их поделки.

Леля сшила кукле новое платьице из шелковых лоскутков. А ее брат Митя смастерил желудевого человечка: туловище - большой желудь, голова - желудь поменьше, руки и ноги - проволочки, башмаки из желудевых половинок. Славный вышел человечек!

Взошла Луна, заглянула в окно детской и тихонько постучала в раму: пора!

Кукла тотчас захлопала глазами, осмотрелась и, заметив желудевого человечка, воскликнула:

- Ой, кто здесь?

- Рыцарь Желудь, к вашим услугам! - учтиво раскланялся человечек.

- Какой же вы рыцарь - без оружия и доспехов? И ростом мне по пояс! - засмеялась Кукла.

Желудевый человечек ничего не ответил. Откуда Кукле было знать, что рыцарь славен не ростом, а подвигами!.. Он открыл шкатулку для рукоделья, заглянул туда, а потом и вовсе скрылся внутри.

Он явился через минуту настоящим рыцарем. Его голову украшал стальной шлем - наперсток. На поясе висел меч-игла. В одной руке медная пуговица, заменившая ему щит. В другой он сжимал копье - длинную вязальную спицу.

- Прощайте! - сказал рыцарь Желудь Кукле. - Я отправляюсь странствовать по свету... - Одним махом перепрыгнул он на подоконник и вышел на карниз...

Тут Кукла пожалела, что смеялась над рыцарем. Ей захотелось окликнуть его, воротить... Но глупая кукольная гордость помешала ей это сделать. Она смолчала и только часто-часто заморгала глазами - так, без слез, плачут куклы. А если и прикладывают к глазам платочек, то лишь из кукольного кокетства.

А рыцарь Желудь уже раздумывал, как ему спуститься на землю... Вдруг какое-то огромное чудовище прошелестело крыльями, схватило рыцаря когтистыми лапами и устремилось вверх.

Не сразу разглядел рыцарь свою похитительницу - это вороватая городская ворона несла его неведомо куда. Вороны ведь обожают блестящие побрякушки, а рыцарские доспехи так сверкали в лунном свете, что у вороны просто лапы зачесались. Но она не подозревала, на кого осмелилась поднять лапу!

Рыцарь Желудь обнажил свой меч и принялся наносить удары снизу. Ворона в ужасе завопила, задрыгала лапами и выпустила добычу.

На прощанье рыцарь прихваватил пару перьев из вороньего хвоста. Быстро приладил их к рукам, как крылья, взмахнул раз, другой - и полетел!

Вскоре рыцарь оказался над родным лесом, где и подобрал его Митя в прошлое воскресенье. Внизу едва слышно на разные голоса шелестели деревья - так они разговаривали между собой. Но вот послышался протяжный стон, и рыцарь Желудь узнал голос Дуба-великана, старейшины всех окрестных деревьев.

- Что случилось? - спросил рыцарь, опустившись на землю.

- Горе мне, рыцарь! Каждую ночь сюда повадилась жадная свинья, она подрывает мои корни. Чу! Слышишь ее шаги?

И верно, на поляну выбежала огромная, как показалось Желудю, Свинья и прнялась шарить вокруг Дуба. Рыцарь с ужасом услышал, как трещат у нее на зубах несчастные желуди. И вот уже с опавшими желудями покончено, однако, Свинье этого показалось мало и она стала рыть землю у подножия Дуба...

Медлить было нельзя. Рыцарь Желудь изо всех сил уколол прожорливую Свинью копьем. Но шкура у нее оказалась такой толстой, что спица согнулась дугой. Рыцарь отбросил ее и выхватил меч.

А Свинья заметила противника и свирепо захрюкала. Еще мгновенье, и она растопчет смельчака! И тут рыцарь Желудь вонзил меч прямо в пятачок! Свинья взревела от боли и, ломая кусты, бросилась наутек...

Старый Дуб поклонился рыцарю Желудю.

- Поживу у вас немного, - решил рыцарь, - вдруг Свинья вернется.

Зима уже была не за горами. Когда посыпал первый снег, Дуб-великан бережно укрыл своего спасителя шалашом из сухих листьев.

А весной там, где зимовал рыцарь Желудь, появился на свет тонкий росток.

- Здравствуйте, - обратился он к Дубу-великану. - Это я, рыцарь Желудь.

- С добрым утром, славный рыцарь! - отвечал старец. - Но теперь ты уже не Желудь. Отныне ты дерево, как и я. Уверен, что и в твоем роду будет немало храбрых рыцарей!..

...А Кукла? Что с ней стало?

Да ничего особенного. Когда Юля подросла, Куклу поселили в кладовке вместе с другими игрушками. И там она рассказывает теперь плюшевой Собачке и резиновому Крокодилу, как явился к ней однажды отважный рыцарь и сказал: "О, будьте дамой моего сердца! Я совершу в вашу честь великие подвиги!.."

И Кукла всегда прерывает рассказ на этом месте.

* * *

Стояли последние дни золотой осени. Я сидел на скамье в старом парке. Липы, клены и березы расставались с листьями - когда налетал ветер, они сыпались с веток, точно карнавальные конфетти.

Листьям нравилось летать: даже упав наземь, они жадно ловили малейшее дуновение ветерка, пытаясь снова подняться в воздух. Или на худой конец прогуляться по аллее.

Вот мимо меня прополз важный дубовый лист, похожий на жука: спину выгнул, черенок упрямо выставил вперед. За ним липовый листок-кораблик, весь опутанный паутиной, как снастями. Кленовый лист проплыл морскою звездою, но стоит ветру утихнуть, он превращается в просящую ладонь: подайте ветра Бога ради!..

А прямо надо мной нависала ветка клена, на ней уцелели всего два листа - один желтый, другой красный. Они срослись черенками, будто соединились в крепком рукопожатии. Вместе они цепко держались за родную ветку, хотя их соседи давно покинули клен...

Но ветер был упрям. Он знал свою работу. И сорвал-таки дружную пару кленовых листьев. Красный с Желтым и в воздухе не оставили друг друга. А приземлившись, вместе присоединились и к шествию листьев по аллее парка.

"Интересно, куда они все спешат?" - подумал я.

И вдруг услышал ответ: "шур-шур-шур!" - метла садовника скребла по асфальту, сметая листья в большие кучи. Иные уже дымились. Горький синий дым стлался по земле.

А метла все ближе: шур-шур-шур! А дым все гуще и горше...

Я тоже мысленно просил для беглецов сильного ветра.

И ветер напрягся. И ветер подул! Листья разом вспорхнули над дорожкой парка. С ними и моя красно-желтая птица. На миг мне показалось, что она взмахивает крыльями-листьями. Или это ветер озорует, кувыркает ее в вышине?.. Вот она уже скрылась за верхушками деревьев, сквозь которые видны многоэтажные дома.

Я поднялся и пошел к выходу из парка. Шел и думал: куда же занесет мою красно-желтую птицу? А вдруг есть на свете волшебная страна, где опавшие листья оживут, зазеленеют вновь?..

Так думал я, и не заметил, как пришел домой. Подошел к окну - и ахнул. Между двойными рамами устроилась она, моя красно-желтая птица. Видно, влетела в открытую форточку.

- Вот и хорошо, - сказал я ей. - Будем зимовать вместе.

Она в ответ едва качнула крыльями, словно благодарила за приют.

Своим чередом пришла зима. Птица спала. Сквозь морозные узоры на стекле ее освещало веселое зимнее солнце. А вечером струился таинственный лунный свет. И я почему-то верил, что сказка эта еще не окончена.

И настал день, когда я ударом ладони распахнул раму окна. Весенний ветер хлынул в комнату. Он принес из парка вкусный запах молодых листьев.

Птица моя встрепенулась и - была не была! - спорхнула вниз. Покачивая крыльями, она поплыла по воздуху...

Я торопливо оделся и поспешил в парк, к старому клену. Так и есть! Красно-желтая птица примостилась на той же ветке, будто вновь приросла к родному дереву. Вокруг нее шевелились юные листья, как детские ладошки с растопыренными пальчиками. Их яркая зелень окрашивала в зеленый цвет и мою кленовую птицу.

Сказка? А может и быль. Разве не молодеет старик, играя с маленьким внуком?

* * *

Сова Саввиша была самой старой обатательницей лиса. Самой старой и самой строгой. Все лесные жители знали, что по ночам она охотится на полевых мышей, а днем спит в чаще, на ветке старого дуба.

Но случалось, что какой-нибудь расшалившийся птенец или звереныш нет-нет да и нарушал ее покой. Тогда Саввишна хватала озорника и прятала в темное дупло. Родители скоро являлись на поклон к Саввишне.

- А вы его накажете? - спрашивала сова.

- Еще как накажем! - обещали родители.

- Больно накажете?

- Еще как больно!

Только на таких условиях Саввишна отпускала пленника. Кроме полевых мышей, ее никакая другая живность не интересовала. Поэтому звери и птицы, отпуская детей погулять, предупреждали:

- Смотрите, не разбудите Саввишну!

А Саввишна и рада бы не спать, но... У нее были слабые глаза, не выносила она яркого дневного света. Волей-неволей приходилось весь день сидеть зажмурившись. А так хотелось посмотреть, что делается днем в лесу! И никто не знал тайны совы Саввишны.

...Однажды занесло в лес городского воробья Сергуню. Он был из тех нахальных воробьев, которые повсюду суют свой нос. Сергуне ничего не стоило клюнуть на лету мороженое, которое нес в руке мальчишка. Или в зоопарке забраться в клетку к орлу и отведать орлиного корму, хотя сырое мясо совсем не по вкусу воробьям. Все это Сергуня проделывал не от голода, а из чистого воробьиного молодечества.

Отправляясь в окрестные леса, Сергуня был уверен, что и там его ждут одни победы и всеобщее обожание. Он летел, распевая во все горло бахвальскую воробьиную песню... И вдруг налетел прямо на Саввишну!

Сова закрутилась на ветке, как гимнаст на турнике. А в клюве уже цепко держала присмиревшего Сергуню...

Саввишна посадила воробья в дупло и объявила, что выпустит его только на поруки родителей.

"Где вы, мои родители?" - приуныл Сергуня. Он попытался вспомнить, когда видел маму с папой в последний раз. И не вспомнил.

Ночью Саввишна разглядела наконец спящего воробья и поняла: пленник-то нездешний!

С тех пор и Сергуня перешел на совиный режим: по ночам он беседовал с Саввишной, днем отсыпался. Ему первому пожаловалась Саввишна на свою беду, открыла совиный секрет.

- А ведь я тебе, бабушка, помогу! - вдруг воскликнул Сергуня. - Только отпусти меня на один день...

"Врет, поди!" - решила Саввишна. Но и держать его весь век в дупле не хотела: что с него толку, кроме пустых разговоров? Отпустила...

...Целое утро Сергуня шнырял по городу. Он отважно врывался в магазины "Оптика", отчаянно чирикал. Но люди не понимали, чего добивается этот ненормальный воробей, и предлагали ему кто крошки, кто семечки.

Пролетая над городским пляжем, Сергуня захотел искупаться. Снизился и... Стоп! Солнцезащитные очки, забытые каким-то растяпой, стали добычей воробья.

Сергуня с трудом подлетал к лесу. Ноша была для него нелегка. "Тоже мне подвиг: очки раздобыл! - думал он. - То ли дело - с орлом отобедать! Брошу их..." Но тут же спохватывался: "Э-э, нет! Давши слово - крепись!"

- Извольте примерить! - любезно протянул он очки своей хмурой хозяйке.

Сова нацепила очки и осмотрелась.

- Ух ты! - ухнула она. - Вот это красота!

Саввишна расправила крылья и полетела. Лес казался ей чуть-чуть незнакомым и от этого особенно привлекательным...

Воробей Сергуня вернулся в город. Прожил там осень и зиму. А весной вдруг засобирался в дорогу.

- Ты куда? - спросили его воробья.

- К бабушке в гости, на каникулы! - ответил Сергуня.

Он знал, что Саввишна ему очень обрадуется.

* * *

Его звали Птеро Дактиль. Он был чистокровным драконом.

Он родился в давние драконовские времена.

Он воспитывался по самым драконовским правилам.

А вырос, всем на удивление, очень добродушным. И даже стал травоядным, то есть питался исключительно травой и плодами деревьев.

Потому-то Птеро Дактиль и дожил до нашего времени. Всех других драконов погубила кровожадность.

Как известно, драконы нападали на людей и поедали их. А людям это не нравилось.

Иногда драконы похищали самых красивых принцесс. А люди этого не любили.

Рано или поздно находился смельчак, который расправлялся с ненасытным чудовищем.

Птеро Дактиль был умным драконом, хотя и с одной головой. Он поселился в самом заброшенном уголке земли, в пещере на склоне потухшего вулкана.

Чтобы люди не вздумали его беспокоить, Птеро Дактиль придумал такую штуку: время от времени забирался в кратер и выдыхал вверх языки пламени и дыма. А потом смотрел, как люди у подножия вулкана поспешно разбегаются. Они думали, что начинается извержение.

Эта военная хитрость очень веселила дракона. Он долго хохотал в кратере вулкана. Эхо там было как в пустой бочке - ни дать ни взять извержение началось!

Потом утомленный Птеро Дактиль завтракал и принимал ванну в гейзере - горячем источнике. А когда наступали сумерки, дракон расправлял перепончатые крылья и поднимался в небо. С высоты он видел города в сиянии огней. Видел, как ползут по дорогам машины, похожие на светлячков. Как мчатся по рельсам длинные змеи поездов...

Однажды Птеро Дактиль принимал утреннюю ванну в гейзере. Он лежал на спине и смотрел в небо.

И вдруг услышал приближающийся рев. Прямо над головой Птеро Дактиля летел дракон серебристой масти, но неизвестной породы. Самое удивительное, он не махал крыльями, а летел тем не менее очень быстро!

Птеро Дактиль высочил из ванны, наспех отряхнулся и взмыл в небо.

Догнать незнакомца было нелегко. Некоторое время Птеро Дактиль порхал рядом с ним. Наконец осмелился спросить:

- Ты дракон?

- Нет, я самолет, - гордо ответил незнакомец.

Птеро Дактиль не знал, что такое самолет. Поэтому спросил:

- А почему крыльями не машешь?

- Потому что отвалятся! - рассердился самолет на бестолкового дракона. - И вообще, не путайся под ногами!

Птеро Дактиль обиделся. В нем закипела кровь грозных предков, и он бросился на незнакомца.

Но самолет прибавил ходу.

"Ага, испугался! - обрадовался Птеро Дактиль и погнался за ним.

Под крыльями самолета были две круглые пасти, которых дракон поначалу не заметил. Неожиданно оттуда ударили мощные струи огня и дыма. Птеро Дактиль закувыркался в воздухе. А когда пришел в себя, обидчик был уже далеко...

Дракон шлепнулся в ванну. В целебном гейзере понемногу утихла боль от ожогов. Птеро Дактиль лежал и размышлял: "Тут не обошлось без колдовства! Неужели еще остались на земле волшебники?"

На другой день в небе снова раздался рев. Самолет летел над вулканом. Птеро Дактиль набрался храбрости и поднялся под облака.

- Скажи честно, тебя колдун наколдовал? - обратился он к самолету.

- Меня придумали и построили люди, - ответил тот.

- Ха! - воскликнул недоверчиво дракон. - Люди такие маленькие, а ты такой большой. И летать умеешь. А люди летать не умеют!

- Люди все умеют, - ответил самолет. - Не крутись возле моих окон. Человек, который управляет мною, может испугаться. Неприятностей не оберешься!

С этими словами самолет нырнул в облака.

А Птеро Дактиль спустился на землю, забрался в ванну и снова предался размышлениям. Он вспомнил большие города, которые построили люди. Вспомнил машины и поезда, которые работали на людей. И подумал: "Возможно, незнакомец говорит правду. Люди стали умными и умелыми.

А это всегда помогало творить чудеса!"

И дракон стал с нетерпением поджидать нового появления самолета. Знакомство с ним было самым интересным событием за последнюю тысячу лет.

- Расскажи, куда ты летишь? - спросил дракон у самолета при новой встрече.

- Я летаю из одного большого города в другой. И переношу на себе людей, нужные грузы, письма. Если бы люди шли пешком, они потратили бы целый месяц. Я покрываю это расстояние за час. Я сберегаю людям время. За этот месяц они, может быть, изобретут какую-нибудь чудесную машину. Или построят что-нибудь полезное.

- Можно я полечу с тобой рядом? - попросился Птеро Дактиль. - Я не буду тебе мешать.

- Ладно, - разрешил самолет.

Так они и летали вместе: и раз, и другой, и третий.

Самолет рассказывал дракону про свое житье-бытье. Как он живет вместе с другими самолетами в большом доме - ангаре. Как люди за ним ухаживают, кормят керосином и смазывают маслом.

"Если бы кто-нибудь так заботился обо мне! - думал Птеро Дактиль. - А ведь я уже не молод... Эх, жизнь моя драконская!.."

Возле города они расставались. Самолет не советовал дракону попадаться людям на глаза.

Иногда и Птеро Дактиль рассказывал самолету разные истории о подвигах драконов на земле, на воде и в воздухе. Но скоро прекратил. Самолет дрожал от возмущения, когда слышал, как драконы обижали людей. Он был очень привязан к людям.

"А я? Интересно, кому нужен я?" - размышлял дракон. От этих размышлений ему делалось грустно, потому что, пожалуй, никому он не был нужен...

Как-то утром Птеро Дактиль выглянул из своей пещеры и... ничего не увидел. Стоял такой густой туман, что дракон не рискнул отправиться к гейзеру, боясь заблудиться.

"Наверное, самолет сегодня не прилетит," - подумал он и спрятался поскорее в свое убежище.

Но, к его удивлению, вскоре послышался знакомый шум мотора. Но очень слабый и далекий. "Он сбился с пути!" - догадался Птеро Дактиль и расправил крылья.

Дракон долго рыскал в тумане, пока не столкнулся с самолетом нос к носу.

- Непогода застала нас в полете! - проревел усталый самолет. - Пилот, который управляет мною, решил приземлиться. Но как найти место для посадки? Каждую минуту мы рискуем врезаться в скалу, и тогда... мы все погибнем!

- Я укажу путь пилоту! - воскликнул Птеро Дактиль.

Он сильнее взмахнул крыльями и полетел впереди самолета. Когда перед ним возникала гора, дракон взлетал вверх, и самолет послушно следовал за ним. А чтобы пилот не потерял его из виду, Птеро Дактиль все время выдыхал пламя.

Там, где дракон выпускал огонь, туман превращался в дождь. В молочной пелене получались прорехи. В одну из таких дырок Птеро Дактиль увидел ровную долину и повел самолет на посадку.

Когда опасность миновала, самолет перевел дух и сказал:

- Спасибо, дружище! Никогда не забуду...

- Какие могут быть счеты между друзьями, - скромно ответил Птеро Дактиль. Он уже не удивлялся тому, что даже чистокровный дракон помогает человеку. Такие уж, видно, настали необыкновенные времена!

И тут в боку самолета отворилась дверца, и оттуда на землю спрыгнул пилот.

Человек внимательно осмотрел дракона с хвоста до головы.

- Так вот кто спас нас от гибели? Молодец! - сказал он. И вдруг протянул дракону руку. - Пилот первого класса Иван Ланжеронов. Можно просто Ваня.

- Птеро Дактиль. Можно просто Петя, - представился дракон, осторожно пожимая человеческую руку, такую маленькую. И такую могучую!

- Чем мне отблагодарить тебя? - спросил Иван Ланжеронов.

Птеро Дактиль, пуская от волнения дым из ноздрей, прошептал:

- Очень хочется маленького дракончика...

- М-да, нелегкую задачу ты мне задал, - заметил пилот. - Но постараюсь исполнить!

...Прошло несколько месяцев. Наступила зима. Птеро Дактиль теперь редко покидал свою пещеру - драконы плохо переносят холод. Когда в небе пролетал его друг-самолет, Птеро Дактиль отдавал ему огненный салют. А самолет в знак приветствия покачивал крыльями.

Однажды, заслышав голос друга, Птеро Дактиль высунул голову из пещеры. И увидел, как от борта самолета отделился белый купол парашюта. Через минуту на землю опустился деревянный ящик. Дракон отцепил стропы парашюта и отнес ящик в пещеру.

Это был обыкновенный дощатый ящик. На его крышке было что-то написано. Если бы Птеро Дактиль умел читать, он бы прочел:

Но Птеро Дактиль читать не умел. Поэтому он просто выдернул зубами гвозди и открыл ящик.

Там лежал маленький симпатичный дракончик.

Дневной свет разбудил малыша, и он заплакал совсем как ребенок: "Уа! Уа! Уа!"

Птеро Дактиль засмеялся от счастья. Он подхватил дракончика и стал баюкать его. Ходил по пещере и пел старинную драконовскую колыбельную:

"Спи, мой дракончик, усни"...

* * *

Жили-были два брата-ботинка. Служили они у одного мальчика в должности прогулочной обуви.

Правый увлекался спортом. Особенно футболом, поэтому носок у него был сбит до белой кожи. Впрочем, и задник сносился, потому что правый крайний любил пасовать назад пяткой. Да и бока у него не блистали новизною, так как удары "щечкой" и "пыром" ему тоже удавались.

А левый ботинок увлекался самим собою. Ему нравилось быть опрятным ботинком, пахнущим импортным кремом. Он мечтал блистать среди лакированных туфель, и поэтому всякие там сандалии и кеды считал обувью третьего сорта.

Трудно было братьям шагать бок о бок по жизни. И левый ботинок старался держаться подальше от правого: отстать на шаг, или, наоборот, опередить. Если же им доводилось остановиться рядом, левый сгорал от стыда.

Правый же попросту не умел взглянуть на себя со стороны. Он вечно спешил и, оказавшись рядом с братцем-щеголем, наивно полагал, что и он такой же ухоженный башмак.

"Чтоб тебя разорвало!" - желал ему левый ботинок от всей своей черной души.

И напророчил. Это случилось во время игры, в момент сильнейшего удара по мячу - правый ботинок разорвался по шву, слетел с ноги владельца и вместе с мячом ворвался в ворота противника. "Го-о-ол!!!" - это было последнее, что он услышал...

Его хозяин давно повзрослел, но до сих пор помнит о правом крайнем, погибшем с честью на поле брани.

А левый недолго злорадствовал - кому нужен старый непарный башмак? Его убрали и забыли.

Вещи, они как люди - живут до тех пор, пока их добром вспоминают.

* * *

Сначала все приняли ее за белокрылую чайку. Жильцы нашего дома даже ворчали на дворника, Антипкина Ивана Кузьмича: "И когда же вы, Иван Кузьмич, лужу посреди двора засыплете? По весне там лягушки завелись. А теперь и чайка поселилась. Как на морском курорте!"

Но потом разглядели Белую Ворону и оставили дворника в покое.

Белая Ворона устроила себе жилье в пластмассовой "летающей тарелке". Дети нашего двора хотели запустить ее в Космос, но этому дерзкому замыслу помешал высокий фонарный столб. Летающая тарелка и засела на нем. Ее пытались сбить камнями, палками, оловянными солдатиками, игрушечной посудой из кукольного сервиза. Но тарелка засела прочно. И даже наполнилась всякими полезными предметами. Так что Белой Вороне не пришлось заботиться об обстановке жилья. С прежнего места жительства она принесла в клюве только осколок зеркала, чтобы следить за безупречной белизной своего оперения.

С животными - обитателями нашего двора Белая Ворона повела себя слишком заносчиво. Всем рассказывала, что поселилась у нас временно, так как ждет какого-то необыкновенного Белого Прынца из заморских краев. Местные кошки, собаки, голуби и воробьи - народ не гордый, но тоже с понятиями. Они обиделись и как будто перестали ее замечать.

А ее родичи, серые городские вороны, если залетали в наш двор, шарахались от Белой Вороны. Думали, что она - привидение!

Тогда Ворона поневоле обратила благосклонное внимание и на нас. Снизошла, так сказать. Окна квартир были по летнему времени распахнуты, но жильцов подкупала воспитанность Белой Вороны: она стучала клювом в раму, прежде чем войти. К тому же оказалось, что птица - говорящая.

- Гррречка! Горррох! Карррамель! - требовала она.

И ни в чем не знала отказа.

Однажды Белая Ворона посетила и меня.

Я в это время мучил пианино, и поэтому не слышал стука в окно. Ворона спланировала на крышку инструмента и прокричала:

- Бррраво! Брррависсимо! - и даже захлопала крыльями.

Этим она сразу завоевала мое сердце. Надо признаться, что мне не часто аплодировали.

Белая Ворона попробовала сама тюкать клювом по клавишам. Правда, исключительно по белым, черных почему-то не любила. Тут я с огорчением заметил на клавишах вмятины и трещины. Пришлось пообещать ей игрушечное фортепьяно.

Словом, мы подружились.

Как истинный друг я, конечно, спросил, отчего она такая печальная.

- Ах! - вздохнула она. - Никто меня не понимает, рррассудок мой изнемогает!

Она поведала мне о том, как трудно быть "белой вороной" в этом довольно сером городе. И я с ней согласился.

В заключение своей исповеди она обратилась ко мне с необычной просьбой: чтобы я помог ей стать брюнеткой. Или на худой конец - пепельной блондинкой.

Чего не сделаешь ради дружбы! Мы отправились в косметический салон, где работала парикмахершей моя соседка. Клиентки называли ее просто Светой, а я даже - Цветиком, вот как.

Когда мы с Вороной появились в дверях дамского зала, ножницы в руке мастерицы первого разряда угрожающе лязгнули. Не знаю, чем так оскорбила ее наша просьба, но Белая Ворона чуть не лишилась хвоста, а я своих любимых усов...

В нашем дворе все тайное становится явным. И уже к вечеру.

Вечером неожиданно явился дворник наш Антипкин Иван Кузьмич.

- Птичку свою желаете покрасить? Могу пособить, - предложил он.

Когда же я поинтересовался, как он это сделает, дворник напрямик не ответил, и лишь заверил: "Будьте покойны!"

Я посмотрел на Белую Ворону. А она, моя голубка, покорно пошла на руки к Ивану Кузьмичу.

Дворник Антипкин был совсем непрост. Приближался отопительный сезон, надо было чистить дымоход в котельной. Иван Кузьмич решил сэкономить на трубочисте. Недрогнувшей рукой он сунул Белую Ворону в черную печь.

Путь к свободе оставался один - вверх по закопченой трубе. Ворона вырвалась из трубы, точно ядро из жерла пушки.

- Варррваррр! Живодеррр! - кричала она.

Нужно ли говорить, что бывшая Белая Ворона стала черной, как совесть дворника нашего, Антипкина Ивана Кузьмича. Когда я сказал, что черный цвет ей к лицу, Ворона немного успокоилась.

На другой день Ворона отправилась на городскую свалку, где собирался цвет вороньего общества. Она надеялась, что будет, наконец, принята своими как равная среди равных.

Однако, она вернулась подозрительно рано.

- Пррредставь, на меня никто не обратил внимания! Словно я - пустое место, - с горечью произнесла она.

И вообще, жизнь городских ворон ей явно не понравилась.

- Как они крррикливы! Какие манеррры! - возмущалась она.

И тут же, без раздумий, заявила, что хочет вернуть свою белизну.

Делать нечего, я приготовил ванну с обильной пеной и заодно, по совету нашей соседки тети Аси, испробовал новый "Асс". Действительно, получилось не просто чисто, а безупречно чисто! И без кипячения.

Но я никогда не думал, что одна-единственная ворона может забрызгать мыльной водой всю квартиру.

После очередного превращения Белая Ворона наотрез отказалось возвращаться в свое жилище. Сначала она уверяла, что боится простудиться после ванны. А когда окончательно просохла, стала покрикивать даже на меня:

- Ах не тррронь меня! Ты вымыл ррруки?

Признаюсь, это "чудо природы" начало меня раздражать. Поэтому, когда через несколько дней Белая Ворона попросила раскрасить ее в модные "кислотные" цвета, я отказался в довольно резкой форме: "Обратитесь, мол, лучше к умельцу Антипкину Ивану Кузьмичу!"

Этого Белая Ворона не смогла перенесть. Обидевшись на всех нас, она навсегда покинула наш двор. Напоследок она сделала доброе дело: столкнула с фонарного столба "летающую тарелку". И теперь дети нашего двора вновь бросают ее выше крыши и готовятся штурмовать просторы Вселенной.

За Белую Ворону я не беспокоился. Я знал, что она не пропадет. И верно, ее заметили на телевидении. Иногда она подменяет Каркушу в детской телепередаче. Иногда снимается в рекламных роликах моющих и чистящих средств. Однажды я опознал ее в телеведущей с чумовой дискотеки.

Я смотрю из окна во двор и восхищаюсь мудростью природы. Ведь наши местные кошки, собаки, голуби и воробьи сразу поняли, что за птица к нам залетела. Они-то знали, что никакого чуда природы нет в том, что ты белый, или черный, или желтый какой-нибудь.

А чудо природы в том, например, что славный наш Антипкин Иван Кузьмич засыпал наконец лужу посреди двора и посадил на том месте деревце. Тоненький прутик.

"Это что за деревце? - спрашивают умиленные жильцы. - Почему только одно?"

А он только хитро улыбается: "Мало не покажется, - говорит. - Узнаете в свое время, когда уже меня не будет."

Не иначе дуб, я думаю. Или баобаб - тоже красиво.

* * *