ЛЕДИ УДАЧИ

Слово «пират» употребляется только в мужском роде. Но хоть слова такого в женском роде нет, а разбойницы под пиратским флагом были. И какие женщины! Им придумали особое имя - «морские дьяволицы».

Морская Львица

Это было во время Столетней войны между Францией и Англией. Тогда многие дворяне провинции Бретань выступали за независимость от французской короны. Англия, естественно, поддерживала сепаратистов. В 1343 году один из их предводителей Оливье де Клиссон отправился на переговоры в Париж, но там был предательски схвачен, обвинен в измене и обезглавлен.

Когда тело казненного вернули семье, его вдова, Жанна де Бельвиль, позвала двух сыновей (младшему было только семь), и перед отсеченной головой отца и мужа все трое поклялись мстить предателям-французам.

Сначала Жанна во главе отряда верных слуг нападала на замки своих врагов. Но королевские войска шли за ней по пятам, и тогда Жанна перенесла борьбу на море. По одной версии она продала все свои драгоценности и на вырученные деньги снарядила три корабля. По другим сведениям корабли ей предоставила Англия. Во всяком случае, точно известно, что у Жанны было каперское свидетельство английского короля Эдуарда III – разрешение нападать на корабли Франции и ее союзников.

Так началась война ненависти на море, личная война Жанны де Бельвиль. Она сама вела свои корабли на поиски добычи, первой бросалась на абордаж, вела своих пиратов в атаку на прибрежные замки. На французском побережье ее прозвали «Клиссонской львицей». Во всех сражениях сыновья следовали за матерью.

«Флот возмездия в Ла-Манше», как назвала Жанна свою эскадру, несколько лет подряд наносил Франции ощутимый урон. Король Филипп VI послал на борьбу с Жанной несколько лучших своих кораблей, но «флот возмездия» разбил и потопил их. Тогда король выставил против «морской львицы» настоящий военный флот. Корабли мстительной бретонки были захвачены один за другим, а ее флагманское судно окружено. Казалось, спасения нет…

И все-таки Жанне с сыновьями и несколькими матросами удалось сойти в лодку и скрыться. Но беглецов подстерегала смертельная опасность - утлый челн оказался в открытом море. Шесть дней и ночей волны носили лодку, беглецы изнывали от голода и, что еще страшней, от жажды, которая переносится куда тяжелее посреди бескрайних вод. Младший сын умер на руках у матери. Его могилой стало море.

Наконец, показался берег. Но не английский, как надеялась Жанна, а все та же Бретань. К счастью, ей удалось укрыться у верных друзей мужа. Власти были уверены, что с «Клиссонской львицей» было покончено, и не искали ее.

И все-таки с Жанной-мстительницей было покончено. После тех страшных дней в открытом море, после гибели сына, - огонь мести в душе Жанны перегорел, остался лишь пепел. Через несколько лет она начала появляться на людях - уже как Жанна де Бентли, супруга знатного дворянина Готье де Бентли. А ее старший сын Оливье де Клиссон сделался впоследствии коннетаблем, высшим сановником Франции, великодушным и беспощадным одновременно. Его замок и сегодня один из красивейших в Бретани.

Оборотни в эполетах

Место действие то же – пролив Ла-Манш, только двести лет спустя. Мореходы и купцы теперь не только молились перед выходом в море, но и писали завещания: в водах Ла-Манша появилась беспощадная морская фурия – она не только грабила и топила захваченные корабли, но и никогда не оставляла живых свидетелей.

Так продолжалось несколько лет. Однажды испанский галион направлялся к английскому порту Фалмут. Только вошел он в залив, как вдруг появился пиратский корабль и стремительно взял галион на абордаж. Началась ужасная резня. И только капитану удалось спрятаться от пиратов. Из своего укрытия он видел, что пиратами верховодит молодая красивая женщина. Ночью капитан выбрался из своего укрытия и вплавь добрался до берега. Под утро он явился прямо к губернатору Фалмута – лорду Джону Каллигрю. Губернатор заверил испанца, что сейчас же примет меры по поимке пиратов. Тут к мужу и гостю присоединилась жена губернатора, леди Элизабет Каллигрю. Испанец чуть не вскрикнул – это была та самая предводительница пиратов! Разумеется, капитан промолчал и сразу же отправился в Лондон, где и поведал всю правду.

Началось расследование. Оказалось, что Элизабет Каллигрю была дочерью знаменитого пирата Филиппа Волверстона. Под руководством отца она прошла отличную пиратскую школу. Ее способности не были секретом для мужа-губернатора, он оценил выгоду преступного семейного бизнеса. Лорд Каллигрю надежно прикрывал подвиги своей отчаянной женушки. Вскоре супруги предстали перед судом. Обоих приговорили к повешению. Мужа вскоре казнили, а жене по королевскому указу заменили казнь на пожизненное заключение.

Неистовая Грейс

У берегов Ирландии было неспокойно, процветало береговое пиратство. Для многих кланов этот промысел стал основным источником дохода.

Глава влиятельного клана Оуэн О’Мейл скончался в своем замке, оставив сына Адульфа четырнадцати лет и девятнадцатилетнюю дочь Грейс. Старейшины клана уже собирались провозгласить преемником недоросля Адульфа, как вдруг явилась Грейс и заявила, что у нее не меньше прав. И верно, она давно ходила в море и сражалась наравне со взрослыми мужчинами. По обычаю такие споры разрешались поединком. Брат и сестра скрестили мечи, по другим источникам они сражались на ножах. Победила девушка. Так Грейс О’Мейл стала главой клана.

С тех пор торговым судам не было спасения в этих водах. Легкие баркасы вылетали из укрытий и быстро настигали купцов. Стрелять по ним из пушек было все равно что палить по воробьям. Настигнув добычу, пираты шли на абордаж. Впереди всегда была Грейс с развевающимися распущенными волосами и с саблей в руке. Пираты быстро грузили добычу на свои баркасы, а захваченное судно вместе с командой топили.

В остальном Грейс была женщиной «как все»: вышла замуж за вождя влиятельного клана, тоже пирата, обзавелась тремя ребятишками, овдовела. Второй муж Грейс тоже был пиратом, его звали Ричард Берк по прозвищу Железный, потому что он всегда носил под одеждой кольчугу.

Грейс носила четвертого ребенка, но все равно выходила на разбой. Ей не понравилось, что муж проявляет самостоятельность. Развод по-пиратски выглядел так: Грейс захватила замок мужа, а его самого выгнала вон. И вдобавок взяла себе любовника – пленника-испанца.

В это время власти и судовладельцы искали способ разделаться с Грейс. Для этой цели им очень пригодился отвергнутый муж, Ричард Берк. Он прекрасно знал повадки своей жены, места стоянок, подступы к замку. После стремительной операции Грейс была захвачена и отправлена в местную тюрьму. Но не долго она томилась в заточении – пираты отбили пленницу. Имя Грейс О’Мейл дошло, наконец, до слуха королевы.

Елизавета I поступила неожиданным образом: она пригласила Грейс в гости, обещая ей полную неприкосновенность. И Грейс приняла приглашение и отправилась в Лондон. Королева приняла ирландку и предложила то, что предлагала многим морякам: продолжать пиратствовать, но только не грабить своих и делиться добычей. Соглашались с таким предложением знаменитые капитаны и адмиралы, да еще и благодарили за милость. Но не Грейс О’Мейл! Упрямая ирландка сказала «нет» самой королеве. Елизавета была возмущена, обещание тотчас забыто, и Грейс отправилась в тюрьму.

Полтора года Грейс просидела в тюрьме и наконец дала клятву покончить с пиратством, если ее отпустят на свободу. Но как только она оказалась в родной Ирландии, опять принялась за старое… Правда, годы брали свое, да и власти действовали против пиратов решительнее. Грейс О’Мейл скончалась в своем замке в 1603 году. Развалины этого замка и сейчас показывают туристам, рассказывая о пиратских подвигах «неистовой Грейс».

Кровавая Мэри

Считается, что коктейль «кровавая Мэри» - водка с томатным соком – получил свое название в честь знаменитой Мэри Рид. Будто бы она первой стала добавлять в ром густой сок.

Мать Мэри вышла замуж за моряка, он ушел в море и сгинул, а жена скоро родила мальчика. Вскоре вдова нашла утешение с каким-то парнем и в положенный срок родила девочку. А младший мальчик как раз в это время умер. Чтобы избежать позора и не лишаться поддержки родственников, вдова стала одевать Мэри как мальчика. В тринадцать лет Мэри уже служила выездным лакеем. Она становилась смелой и сильной, все больше привыкала к мужскому обличью. Она нанялась матросом на корабль, добралась до Фландрии, там поступила сначала кадетом в пехотный полк, а затем перевелась в кавалерию. Кавалерист-девица участвовала в нескольких опасных операциях и заслужила уважение солдат и офицеров.

И тут Мэри впервые влюбилась в одного офицера-фламандца, впервые почувствовала себя женщиной. Ее избранник долго не понимал знаков внимания, которые оказывает ему сослуживец. Наконец, Мэри открылась ему, и юноша ответил ей взаимностью. Скоро они вышли в отставку и поженились. Эта история наделала много шуму. Офицеры полка буквально осыпали молодых подарками. Мэри с мужем открыли корчму, в которую валом валили военные и штатские, наслышанные об удивительной судьбе хозяев.

Счастье необыкновенной четы было недолгим – муж умер. Скоро был заключен мир, число военных сократилось, корчма терпела убытки. Мэри решила попытать счастья совсем в другом месте и отправилась на корабле в Вест-Индию. На это судно напали пираты, сначала Мэри, разумеется, в мужском платье, была пленником, а затем примкнула к «джентльменам удачи», назвавшись именем Мак. Пираты скоро оценили храбрость и силу нового товарища и впоследствии под присягой свидетельствовали, что никто не был так решительно настроен идти на абордаж и навстречу любой опасности, как «славный парень» Мак.

В конце концов, Мэри оказалась на корабле «Дракон» капитана Джона Рекхэма по прозвищу Красавчик. Она и там зарекомендовала себя как самый отважный пират. Капитан даже спросил однажды: «Неужели ты не боишься гибели в бою? А тем более, позорной казни?» На что последовал ответ: «Страху не место в сердце пирата. На свете полно негодяев, которые грабят вдов и сирот на вполне законных основаниях. Если бы не страх перед виселицей, они бы занялись нашим делом, как наиболее выгодным».

У капитана Рекхэма был молодой друг, который сразу обратил внимание на Мака. Капитан Рекхэм как-то очень болезненно реагировал на симпатию своего приятеля к новичку. Но женское чутье подсказывало Мэри: дело тут нечисто, уж нет ли второй женщины на корабле?

Несладкие парочки

Второй женщиной на «Драконе» была Энн Бони, незаконнорожденная дочь плантатора из Каролины. Девушка с юных лет проявила дерзкий нрав, доходящий до необузданной жестокости. Рассказывали, что однажды она рассердилась на служанку и тут же заколола ее кухонным ножом; что она искусала юношу, который повел себя с ней, как ей показалось, слишком смело.

И все-таки Энн считалась завидной невестой, отец уже выбирал ей достойного жениха. Как вдруг девушка без спросу выскочила замуж за простого матроса без гроша в кармане. Отец был так разгневан, что выгнал дочь из дома. Тут и матрос приуныл, ведь он рассчитывал на приданое. Вдвоем с Энн они отплыли на остров Нью-Провиденс, где муж надеялся найти службу.

Там-то Энн Бони и повстречала капитана Рекхэма. Не зря его прозвали Красавчиком, а еще Калик? – так называлась полосатая ткань, из которой он всегда заказывал себе штаны. К тому же, он вел себя как джентльмен, чем окончательно покорил Энн

Бони. Вобщем, она бросила мужа и последовала за своим капитаном.

Морские законы, а тем более законы пиратов очень строги. Одна из главных заповедей гласит: женщине не место на корабле, если только она не пленница. Поэтому Энн переоделась в мужское платье и стала парнем хоть куда! Через некоторое время Энн забеременела, Рекхэм высадил ее на Кубе, где появился на свет ребенок. Через некоторое время молодая мать куда-то пристроила ребенка и вновь присоедилась к своему капитану. Она храбро сражалась и ни в чем не уступала матерым пиратам.

И вот пути Энн Бони и Мэри Рид пересеклись. Энн влюбилась в Мэри, полагая, что перед ней мужчина. Капитан Рекхэм уже собираля перерезать горло своему сопернику, но две женщины быстро разобрались в «комедии ошибок». Пришлось им посвятить в новую тайну и ревнивца Рекхэма. Капитан успокоился и хранил секрет теперь уже двух женщин в мужском обличье.

Но любовь посетила вновь и Мэри Рид. Среди пленных, захваченных пиратами, оказался молодой мужчина, то ли врач, то ли лоцман, то ли простой плотник. Пираты часто принуждали нужных им людей служить в своих экипажах. Этот пленник подчинился, но не скрывал, что служит пиратам через силу. Мэри сразу полюбила его, предложила сначала «мужскую дружбу», а через некоторое время – и женскую любовь. О, как волнуют некоторых мужчин женщины-авантюристки! И молодой человек тоже влюбился в Мэри.

Однажды один из пиратов задел возлюбленного Мэри, тот ответил, как подобает мужчине, и завязалась ссора. Пиратский закон запрещает поединки на борту, сводить счеты с оружием в руках разрешается только на берегу. Поединок на саблях назначили на утро. Мэри пришла в ужас, когда узнала об этом. Она понимала, у ее возлюбленного немного шансов победить отчаянного головореза. В то же время она гордилась своим избранником, бросившим вызов обидчику, невзирая на смертельную опасность. Наконец, Мэри нашла выход: она затеяла ссору с этим же пиратом и вызвала его на поединок, притом на час раньше.

Утром в назначенный час скрестились два клинка. Поединок длился недолго, выпад Мэри Рид оказался стремительным и точным – пират был убит.

После этого случая Мэри и ее избранник поклялись, что отныне они - муж и жена. И эта клятва была для них столь же священна, как церковное венчанье.

Это было время усиления борьбы с пиратством. 20 октября 1720 года эскадра губернатора Ямайки окружила шлюп «Дракон», и после короткого боя корабль капитана Рекхэма был захвачен. Вся его команда во главе с капитаном предстали перед судом. Вот тогда-то и раскрылась тайна «кровавой Мэри» и Энн Бони.

С мужчинами суду все было ясно: капитана и его пиратов приговорили к повешению, только возлюбленного Мэри оправдали, потому что он служил по принуждению и не участвовал в преступлениях.

Энн и Мэри тоже запятнали себя невинной кровью. Даже в последнем бою обе женщины среди немногих оставались на верхней палубе корабля и сопротивлялись до последнего, в то время, как большинство пиратов укрылись в трюме. Им также ставилась в вину развратная связь с мужчинами. Однако Мэри Рид заявила на суде, что никогда не сожительствовала с мужчиной вне брака. Когда ее спросили, кем же ей приходится ее любовник, она «не опознала» его. Сказала только, что он честный человек и что они собирались вместе начать честную жизнь.

У Энн Бони не нашлось даже таких оправданий. Ей припомнили, что она бросила законного мужа и бежала с пиратом. Перед казнью капитан Рекхэм умолял о свидании с Энн, и такую возможность ему предоставили. Но у подруги не нашлось для капитана иных слов, кроме горьких насмешек. «Если бы вы дрались как мужчины, вас не повесили бы как собак!»

Вобщем, «невест Веселого Роджера» тоже приговорили к повешенью. Но выяснилось, что обе «морские дьяволицы» беременны! Казнь была отсрочена до родов. Скорее всего, высшую меру им заменили бы на пожизненное заключение. Но Мэри Рид об этом так и не узнала – она умерла в тюрьме от послеродовой горячки. Окончила свои дни за решеткой и Энн Бони.

«Кровавые» тоже плачут

Совсем короткая история о другой Мэри, и тоже кровавой.

В те же годы в другом районе Атлантики орудовала англичанка Мэри Линсдей на пару со своим любовником Эриком Кобхэмом. Эта Мэри не скрывала своего пола, экипаж бригантины принимал ее и в таком качестве. Пиратская парочка нападала на торговые суда у побережья Канады, затем бригантина с награбленным добром скрывалась в укромных бухтах.

Мэри с Эриком следовали золотому правилу: не оставлять свидетелей. Захваченные корабли они топили вместе с командой. А чтобы свидетели не выплыли, Мэри лично отрубала морякам руки…

Награбив довольно богатств, Эрик и Мэри уехали во Францию, где их никто не знал, купили прекрасное поместье недалеко от Гавра и зажили как добропорядочные господа. Правда, они так и не обвенчались.

Мэри и впрямь словно стала другим человеком. А вот Эрик… Тихая жизнь не по нутру пирату. Он все чаще пропадал в городе, играл в карты и шатался по борделям. Наконец, он и в поместье завел гарем из молодых француженок. Мэри просто сходила с ума от ревности, но поделать ничего не могла. Ей хотелось то отравиться, то утопиться. В конце концов, она и яд приняла, и бросилась с высокой скалы в море.

Леди удачи в кимоно

Когда с разгулом пиратов в Карибском море, в Атлантике и в Индийском океане было в основном покончено, этот промысел достиг небывалого размаха в Южно-Китайском море. Сколачивали пиратские флоты мужчины, а вот развивали дело часто женщины – вдовы или дочери пиратов.

В начале XIX века пиратский флот покойного мужа возглавила госпожа Цин. Флот составляли сотни джонок – небольших парусных кораблей с пушками на борту, и тысячи пиратов в экипажах. Флот разделялся на три эскадры: Черная эскадра ходила под черными флагами, Красная под красными и Желтая под желтыми. Каждой эскадрой командовал адмирал.

Джонки госпожи Цин нападали на китайские и европейские корабли, и в открытом море, и на рейде в порту от них не было спасенья, пиратские десанты атаковали прибрежные деревни и города. Благодаря малому водоизмещению, джонки легко входили в устья рек, поднимались вверх по течению и разоряли крестьян и горожан. Чаще всего пираты посылали ультиматум местным властям с требованием выкупа. Если получали отказ, то начинался штурм. Каждый пират был вооружен двумя саблями, они болтались в ножнах под мышками, а в бою пират ловко размахивал обеими сразу. Китайцы неважные мореходы и не слишком хорошие воины, но они могут себе позволить брать числом, а не уменьем. Когда китайские пираты шли на абордаж или на штурм, то, по свидетельству одного английского моряка, «это было похоже на нашествие крыс». Захватив пленных, пираты пытали их, чтобы выведать имущественное положение и назначить соответствующий выкуп. Но если население города или экипаж корабля оказывал упорное сопротивление, пираты никого не щадили. В таком случае они должны были отрубать головы всем подряд и приносить их капитанам, получая награду, так сказать, поголовно.

Вся эта мощная пиратская организация работала слаженно и четко. При этом никто, даже адмиралы, не видели своей госпожи, все приказы доставляли ее доверенные люди. Госпожа Цин с самого начала своего правления ввела строгие законы и железную дисциплину, особенно жестоко карались неподчинение и утаивание добычи. В целом законы китайских пиратов походили на законы всех «джентльменов удачи». Но «половой вопрос», естественно, был разработан госпожой Цинн более глубоко:

«Строжайше запрещено удовлетворять свои желания с пленницами прямо на местах, где они были взяты в плен. Как только пленницы оказываются на борту, необходимо испросить разрешения у боцмана и подождать, пока в трюме будет отведено для этого определенное место. Кроме того, в случае отвращения пленницы, ясно высказанного ею, она имеет право покончить с собой. Любая пленница, грубо изнасилованная вопреки этим правилам, имеет право на денежную компенсацию, а насильник будет наказан смертью».

Конечно, «кодекс госпожи Цин» не мог охватить всего разнообразия пиратской жизни. Например, если оставались невыкупленные пленницы, их могли приобрести по дешевке сами пираты. В таком случае новой «семье» выделалось место на палубе – на предоставленной «жилплощади» супруги могли только сидеть, тесно прижавшись друг к другу, либо один из них мог скорчившись лежать на боку. Впрочем, и в случае «дешевой распродажи» женщина имела право отказать хозяину и покончить с собой. Пленный английский офицер был свидетелем, когда сразу несколько женщин бросились в море и утонули.

Среди таких проданных пленниц однажды оказалась красавица Мей, жена чиновника, зарезанного накануне пиратами. Она досталась какому-то свирепому пирату, который сразу потащил ее в трюм. Женщина отчаянно сопротивлялась, бросилась к борту, но пират настиг ее там, ударил со всей силы по лицу так, что кровь показалась изо рта. Тогда Мей обхватила его руками и ногами и с ликующим криком перевалилась за борт, увлекая за собой насильника. Видно, и под водой Мей не ослабила хватки, потому что оба сразу ушли на дно.

Наконец, сам император выслал военный флот против пиратов госпожи Цин. Но большие и тяжелые корабли уступали в маневренности легким пиратским джонкам. Императорский флот потерпел поражение. Второй флот также был разбит. Тогда император сменил тактику: он объявил амнистию пиратам и пообещал, так сказать, «подъемные» всем, кто согласится начать мирную жизнь. Адмиралам и капитанам предлагались крупные вознаграждения и служба при дворе и во флоте. Такая политика начала приносить плоды. Третью экспедицию императорского флота против госпожи Цин возглавил уже один из ее адмиралов, Цун Менсин. Он прекрасно знал тактику пиратов и их секретные стоянки. И хотя его миссия не увенчалась полной победой, силы пиратов продолжали таять.

В конце концов, с госпожой Цин осталась лишь горстка самых верных пиратов и слуг. Остаток своих дней она промышляла контрабандой, хотя могла бы и вовсе уйти на покой. Ведь награбленных богатств хватило бы на роскошную жизнь и ей, и ее потомкам.

В двадцатых годах прошлого века в тех же водах прославилась «пиратская принцесса» Лай Шо. В переводе ее имя значило «гора богатств». От отца ей достался небольшой флот парусно-моторных джонок, который она удвоила по численности. Ей приписывают разграбление и гибель 28 судов с 1921 по 1929 годы, и это только крупные корабли, не считая плавучей мелочи. В отличие от других предводительниц пиратов, госпожа Лай Шо участвовала в походах на флагманском судне. Здесь у нее была особая каюта размером чуть больше рояля, но роскошно убранная, и еще возвышенное место на корме, где она восседала на пустом ящике, как на троне. Приказы госпожа Лай Шо сообщала капитану через служанку.

В своем доме госпожа Лай Шо всегда выглядела изысканной и ухоженной, встречала избранных гостей и родственников в белом шелковом платье с пуговицами из зеленого нефрита и в белых, тоже шелковых, туфлях. Ей было в ту пору около сорока, но волосы ее были совершенно черными, убранными в замысловатую прическу, скрепленную драгоценными булавками. В красивых глазах светился ум, но взгляд был жестким. На борту джонки госпожа Лай Шо и ее служанки переодевались в мужскую одежду, а перед боем брали в руки оружие и даже опоясывались патронташами и пулеметными лентами.

Впрочем, до настоящего дела редко доходило. Заметив добычу, пиратская джонка пушечным выстрелом ясно выражала свои намерения. Обреченное судно останавливалось, капитан являлся к пиратам, и начинался торг о выкупе. Если же добыча пыталась ускользнуть, ее догоняли, грабили и топили, иногда брали пленных ради выкупа.

Госпожа Лай Шо глубоко чтила традиции и религиозные правила. В ее каюте была установлена статуэтка морской богини, которой она всегда возносила молитвы. Иногда Лай Шо вдруг отказывалась от намеченного плана, казалось бы, верного и безопасного, объясняя это тем, что «Дао запретил это делать сегодня». Но старшего сына госпожа Лай Шо хотела отправить в Америку: «Пусть торгует рисом с белыми людьми и купит себе “огромный дом” (небоскреб), который я видела на картинке». Пиратский флот она решила передать младшему сыну: «Он уже учится ремеслу на одной из джонок и курит трубку, как настоящий мужчина!» Маленькому пирату было пять лет.

Та самая мадам Вонг

Возможно, зрители помнят приключенческий кинофильм «Тайны мадам Вонг». Такая женщина, предводительница пиратов, была на самом деле, фильм основан на некоторых фактах ее биографии. Хотя реальность оказывается подчас интереснее вымысла. Накануне второй мировой войны китайский чиновник Вонг Кункит сколотил начальный капиталец и начал заниматься пиратством и контрабандой. А в период японской оккупации еще и шпионажем. После войны он всплыл в Гонконге уже с состоянием в десять миллионов английских фунтов. Он женился на танцовщице из ночного клуба, но вскоре пуля конкурентов поставила точку в его жизни и карьере.

Вечером к мадам Вонг пришли двое ближайших помощников покойного мужа. Оба хотели возглавить преступный синдикат. Мадам сидела перед трюмо и, слушая доводы претендентов, снимала макияж. Потом выдвинула ящик туалетного столика, где среди блестящих безделушек лежали два маленьких браунинга с перламутровыми рукоятками. «Беда в том, что вас двое», - сказала вдова, быстро повернулась и с двух рук пристрелила обоих.

На побережье и в устьях рек теснились сотни джонок, на которых жили, рождались и умирали тысячи китайцев. Там же сосредотачивались притоны и курильни опиума. В этих плавучих городках укрывались пиратские суда и сами пираты. Доносительство здесь каралось беспощадно. Мадам Вонг строила свою империю по принципу китайских триад, по законам более жестоким, чем в сицилийской мафии.

Флот мадам Вонг был переоснащен, это были уже не джонки, а моторные катера - сампаны, и вооружены пираты были скорострельными пушками, американскими винтовками и автоматами. Менялась и тактика нападений. Под видом рыболовецких судов сампаны постепенно стягивались к намеченной жертве, окружали корабль, затем – стремительный рывок, и пираты шли на абордаж. Впоследствии никто не мог опознать ни сампанов, ни самих захватчиков.

Применялся и другой метод: старая парусная джонка, не внушающая подозрений, вдруг оказывалась прямо по курсу большого парохода. Капитан давал команду «Стоп, машина!» Джонка прижималась к борту парохода, из джонки на палубу карабкались пираты. Откуда ни возьмись появлялись бесчисленные сампаны – пароход был обречен.

Мадам Вонг первой применила пиратский рекет. В начале 1950-х годов пароходные компании начали получать от нее такие уведомления: «Ваше судно, отплывающее тогда-то, будет атаковано. Перенос рейса вам не поможет. Но заплатив 25 тысяч гонконгских долларов, вы обеспечите его полную безовасность». Судовладельцы подсчитали, что военный конвой обойдется им дороже, поэтому соглашались платить мадам Вонг.

«Веселая вдова» любила посещать казино Гонконга, Макао и Сингапура, где проигрывла порой баснословные суммы. Полиция имела только словесный портрет мадам Вонг, но искусный макияж делал ее неузнаваемой. Была назначена крупная награда за фотографии мадам Вонг. Через некоторое время в полицию поступил по почте конверт, в нем лежали фотографии двух расчлененных трупов с надписью: «Они пытались сфотографировать мадам Вонг».

Для нее, казалось, нет закрытых дверей – она появлялась, где хотела, и исчезала без следа. Однажды вице-президент Филиппин устроил прием для высокопоставленных гостей и дипломатов в своем загородном особняке. Среди гостей была роскошно одетая женщина, назвавшаяся мадам Сенкаку. Весь вечер она провела за игорным столом, удивляя всех крупными ставками. Проигрывая, она лишь улыбалась. «Так могла бы играть только мадам Вонг!» - заметил хозяин. Незнакомка рассмеялась: «Может, она перед вами?» Шутка всем пришлась по вкусу. Через несколько дней вице-президент получил письмо: «Благодарю за приятно проведенный вечер. Вонг-Сенкаку». Однажды полиция была близка к разгадке тайны мадам Вонг – один из ее помощников согласился встретиться с детективом. Но в условленном месте детектив нашел информатора с отрубленными руками и отрезанным языком. Он был еще жив, но сказать уже ничего не смог. В 1970-х годах о мадам Вонг почти ничего не было слышно. Одна газета даже написала о ее смерти. На другой день в редакции раздался взрыв: мол, не дождетесь!

Свой капитал мадам Вонг вложила в рестораны, казино и публичные дома. Вполне возможно, что она жива до сих пор. Тогда ей за восемьдесят, и она еще способна наслаждаться роскошью и азартом рискованной игры.

* * *